Управляющий партнер АБ «Эксиора» Алексей Мороз побеседовал с главным редактором журнала «Юрист компании» Марией Ивакиной.
Алексей, хочу поблагодарить Вас за книгу, которую Вы написали для наших читателей. Вопросов, как получить исполнение по решению суда, почти не осталось. Кроме одного: как лучше действовать, чтобы не банкротить должника?
Сегодня почему-то все стараются избежать процедуры банкротства. Понятно, что она дорогая и длительная, но во многом у нее есть свои плюсы. Например, эта процедура позволяет собрать информацию в отношении должника и установить, куда действительно уходило имущество. К сожалению, не все кредиторы на это готовы с точки зрения финансов и времени. Основная альтернатива, которая предусмотрена в законе об исполнительном производстве, — обратиться к приставу-исполнителю. Но мы знаем, как работают приставы: из-за огромной загрузки чаще всего у приставов нет времени и возможности отслеживать информацию в отношении должников.
Здесь мы сами должны помогать приставу. Что можно сделать?
Закон предусматривает, что пристав может выдать нам поручение на выполнение тех или иных действий. Например, мы можем подготовить проекты документов, вручить запросы адресатам и получить на них ответы. Тем самым мы активно участвуем в исполнительном производстве, понимаем, куда оно ведет. И у нас всегда есть возможность оспорить бездействие пристава. Сегодня, благодаря определению ВС от 18.04.2017 №/77-КГ17-7,
у пристава есть колоссальный инструментарий по поиску имущества. Чаще всего он ограничивает свои действия рассылкой запросов, чтобы узнать, какое имущество есть у должника. Но законодатель и Верховный суд сказали, что пристав вправе запросить информацию о том, какое у должника было имущество раньше: чем владел должник на момент заключения сделки, просрочки обязательства и вынесения судебного акта.
Это те же запросы в банк, Росреестр, ГИБДД?
Фактически это все те же самые адресаты, куда пристав обычно отправляет запросы. Просто он уточняет, какое имущество было у должника с определенного периода по сегодняшний день. Если мы попросим его это сделать, то сможем так же, как в рамках банкротных процедур, собрать соответствующую информацию. Об этом чаще всего забывают или не знают. Верховный суд на основании системного толкования закона указал, что кроме запросов пристав может оспаривать действия по сделкам, которые были направлены на вывод имущества должника. Такие сделки также может оспорить и кредитор.
Да, давайте поговорим про внеконкурсное оспаривание.
Этот институт существовал в России еще до революции. В современной России о нем вспомнили только в 2008 году, когда ВАС дал пояснения по практике применения статьи 10 ГК. На долгое время этот вопрос отложили, и вернулись к нему вновь в 2014–2015 годах.
Почему про это вспомнили?
Все пришли к осознанию, что банкротство — это очень дорого и сложно, требует большого внимания и времени. Необходимо было предоставить кредитору другой способ защиты своих прав. Он давно успешно применяется в Германии, Австрии и Франции. В 2015 году в Госдуме был представлен законопроект о внесении изменений в закон об исполнительном производстве. Он предполагал наделить пристава-исполнителя полномочиями по оспариванию сделок. То есть фактически передать ему по аналогии те же права, что есть у конкурсного управляющего: искать имущество и, если оно выбыло по «сомнительным» схемам, оспаривать эти действия и возвращать его в имущественную массу должника. По этому законопроекту было много вопросов. Среди них — почему только пристав-исполнитель наделен таким правом. В конечном итоге рабочая группа отозвала его на доработку. В результате с 2015 года стали появляться судебные акты, в том числе на уровне Верховного суда, в которых в отсутствие какого-либо отдельного правового регулирования начали совместно применяться статьи 10 и 168 ГК с тем, чтобы признать такие сделки недействительными и вернуть все в имущественную массу должника. Правда, если должник все же будет признан банкротом, то дей ствия кредитора могут быть оспорены. Ведь это по сути преимущественное удовлетворение своих прав требования.
Кредитор обосновывает иск по статьям 10, 168 ГК, ссылаясь на то, что сделки были направлены на вывод активов?
Да, и этими действиями должник специально хотел причинить ему вред и исключить имущество из-под возможного взыскания за счет действий пристава-исполнителя.
У судов же должен возникнуть вопрос: есть ли у кредитора право на иск?
Конечно. До 2015 года суды зачастую отказывали в удовлетворении этих исков, указывая, что у кредитора нет права на иск: он не является ни стороной по сделке, ни кем-либо еще. В 2015 году Верховный суд в своем определении №/4-КГ15-54 обосновал возможность подачи этого иска. Он сказал, что системное толкование статей 10 и 168 ГК говорит о том, что обратиться с таким иском можно в том случае и в том числе, если нет иных способов защиты. Кредитор исчерпал все возможные способы, чтобы защитить свое право. Он получил решение, обратился к приставу-исполнителю, получил от него акт о невозможности исполнения судебного акта. У кредитора остается только одно — идти с прямым иском об оспаривании этой сделки. Но это лукавство, ведь у нас есть институт банкротства, поэтому предполагается другой способ защиты.
Зато с помощью этой позиции Верховного суда банкротить должника не обязательно.
Да, Верховный суд здесь рассуждает с точки зрения института внеконкурсного оспаривания, а не банкротства. Стоит сказать, что в делах, с которых Верховный суд начал признавать право на внеконкурсное оспаривание сделок, злоупотребления должников были явными. Это случаи, когда, например, квартира по договору дарения передавалась ближайшим родственникам или актив реализовывался по безвозмездной сделке. Показательным является определение Верховного суда от 08.12.2015 №/5-КГ15-179.
Но ведь сейчас оспаривают не только сделки с родственниками?
В последующем Верховный суд и нижестоящие суды, действительно, расширили границы применения статей 10 и 168 ГК и стали более тщательно анализировать действия должников накануне спорных сделок. Есть случаи, когда имущество было переоформлено на работника или на бывшего работника компании должника. Здесь суды смотрят, приобретал работник квартиру или другую недвижимость у директора, владельца бизнеса, какая зарплата у этого работника. В определениях 2016 года по делу «БУМ-Банк» против Монастырловой и Сабанджиоглу суд указал, что, так как работник в период совершения сделки получал зарплату в размере восьми тысяч рублей в месяц, очевидно, что он не мог приобрести недвижимость, условно, за 750 тысяч рублей. Когда по документам имущество, например автомобиль, выбыло из владения должника, но при этом есть доказательства того, что бывший собственник продолжает им пользоваться, суды приходят к выводу о мнимости этих сделок. Они направлены только на видимость отчуждения, как это было описано в определении Верховного суда от 19.04.2016 №/83-КГ16-4. Подобное чаще встречается в спорах с недвижимостью. Имущество переписывают на родственников, друзей, но потом всплывают факты, подтверждающие, что должник продолжает жить в данном помещении, пользоваться имуществом, как своим. Именно эти обстоятельства также приведены судом в определениях по делу «БУМ-Банка». В конечном итоге Верховный суд пошел дальше. Сегодня судебная практика говорит о том, что обратиться с таким иском можно даже не по просуженному решению, а намного раньше — на этапе претензионной работы. Когда становится известно, что контрагент «переписывает» свое имущество на третьих лиц, кредитор может оспорить эти сдел ки, так как у него есть защищаемый законом интерес — на это Верховный суд указал в определениях от 29.03.2016 №/5-КГ16-28 и от 28.02.2017 №/32-КГ16-30.
Насколько я понимаю, сложнее всего на этом этапе — узнать, что должник выводит активы.
Если стороны заключают договор и по нему есть, например, поручитель, то мы собираем сведения о его имуществе. И в дальнейшем нас никто не ограничивает в возможности периодически проверять ЕГРП. Это кажется банальным, но об этом многие забывают.
Однако не каждый контрагент готов раскрыть информацию обо всех своих активах.
Такую информацию всегда раскрывают банкам, которые потом отслеживают статус имущества. Обычные же кредиторы часто ее просто не запрашивают. Вообще лучше всех отслеживает вывод активов налоговая. Она видит все сделки, которые заключает должник. С этой точки зрения, если вдруг к должнику есть какие-то требования со стороны налоговой инспекции, всегда проще выйти в суд вместе с ней с совместным иском к должнику или присоединиться к нему на стороне истца. Налоговая соберет необходимые доказательства.
К юристу приходят уже после вывода активов?
Чаще всего юристы сталкиваются с этой информацией в лучшем случае на этапе подготовки иска, когда заявляют обеспечительные меры, а суд отказывает в удовлетворении данного требования, потому что это имущество уже не принадлежит должнику. По этому вопросу есть интересная судебная практика. Если вам отказали в обеспечительных мерах, то вы можете обратиться в суд повторно с заявлением о розыске имущества должника. Суд может направить запросы в госорганы о том, есть ли какое-либо имущество, возможно ли будет исполнить судебный акт. Арбитражные суды на это идут крайне редко, я бы даже сказал, что в исключительных случаях. Суды общей юрисдикции очень часто удовлетворяют подобные заявления, если они мотивированы.
Как лучше мотивировать заявление, чтобы суды его удовлетворили?
Необходимо предоставить явные свидетельства недобросовестности должника, как, например, это было сделано в определении Верховного суда от 08.12.2015 №/34-КГ15-16 или более позднем определении от 20.09.2016 №/49-КГ16-18. Даже если откажут в обеспечительных мерах, то при последующем внеконкурсном оспаривании суды укажут, что добросовестному кредитору отказали в мерах, а после этого должник продал имущество своим родственникам или друзьям. Это свидетельствует о недобросовестности и о конкретной цели — вывести имущество из-под возможного взыскания. Подобная ситуация была в уже упомянутом мной определении Верховного суда от 08.12.2015 №/5-КГ15-179.
Кроме запроса информации, что еще сделать на этапе заключения договора?
Если это крупные сделки, то не помешает личное поручительство генерального директора. В этом случае вы затребуете перечень его имущества, чтобы понимать, возможно ли будет в дальнейшем удовлетворить это требование. Когда речь идет о любом контракте, например подряде или поставке, данный вопрос может отпасть. Это произойдет, если компания примет решение о том, что она работает только по обязательствам, которые обеспечены банковской гарантией. То есть если мы вводим в деятельность компании институт банковской гарантии, то внеконкурсное оспаривание не нужно. В этой ситуации мы в конечном итоге столкнемся просто с нежеланием банка платить по гарантии. Сегодня много процессов по оспариванию банковской гарантии. Банки утверждают, что они ее не выдавали, что в ней есть какие-то дефекты. Но, тем не менее, одно дело — искать пропавшую машину, которую уже десять раз перепродали, а другое — биться в про-
цессе с банком, который так или иначе заплатит.