Субсидиарная ответственность: новые позиции судов 2019 года

Дарья Нюхалкина, юрист АБ «Эксиора»

«Арбитражная практика». №7. 2019

Количество заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности за 2018 год по сравнению с 2017-м увеличилось почти в два раза (4295 заявлений в 2018 году против 2251 в 2017-м). Количество удовлетворенных заявлений также возросло с 794 в 2017 году до 2021 в 2018-м, то есть более чем в 2,5 раза.

В 2019 году стоит ожидать еще больших цифр: практика рассмотрения заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности этому способствует.

Увеличение положительной судебной практики может свидетельствовать либо о росте количества недобросовестных руководителей, либо об ужесточении предъявляемых к руководителям требований. Рассмотрим, какие новые позиции выработали суды в 2019 году.

Как доказать вину директора

Ключевым вопросом доказывания в делах о привлечении к субсидиарной ответственности остается неразумность и недобросовестность поведения директора и иных контролирующих должника лиц.

В судебной практике наблюдается тенденция к установлению обратного принципа, в силу которого освобождение от субсидиарной ответственности нужно заслужить. Для этого необходимо добросовестно раскрыть детали хозяйственной деятельности, информацию о совершенных подозрительных сделках должника, передать арбитражному управляющему имущество, документацию, материальные ценности (и доказать факт передачи) и т. д. Одним словом, доказать свою добросовестность и разумность в качестве контролирующего лица[1].

На уровне высшей судебной инстанции эта практика также получает подтверждение. Верховный суд разъяснил, что в ситуации, когда независимый кредитор представил серьезные доказательства и привел убедительные аргументы о недобросовестном поведении контролирующих должника лиц внутри группы, бремя доказывания добросовестности, в силу ст. 65 АПК, переходит на привлекаемых к ответственности лиц[2].

Таким образом, институт субсидиарной ответственности постепенно превращается из исключительного механизма восстановления нарушенных прав кредиторов, каким он должен быть согласно п. 1 и 2 постановления Пленума ВС от 21.12.2017 № 53, в обыденный.

Постановление Пленума ВС № 53 прямо закрепляет необходимость учета сущности конструкции юридического лица, предполагающей имущественную обособленность этого субъекта, при привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности. Однако с учетом количества позитивной судебной практики по данному вопросу есть опасность нивелирования фикции юридического лица.

От 700 тыс. до 4 млрд руб. кредиторы просили взыскать с контролирующих лиц в 2019 году 

Основания привлечения к субсидиарной ответственности

Институт субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц регулируют два основных документа: Закон о банкротстве (гл. III.2) и Постановление Пленума ВС № 53.

Последнее также предусматривает возможность применения гл. 25 и 59 ГК об ответственности за нарушение обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда при рассмотрении заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности[3].

Пример из практики. Верховный суд указал, что арбитражный суд не связан правовой квалификацией заявленных требований, а должен рассматривать иск (в том числе заявление о привлечении к субсидиарной ответственности), определяя по своей инициативе, какие именно нормы права подлежат применению в конкретном спорном правоотношении.

Отказ в иске в связи с ошибочной квалификацией недопустим, поскольку не обеспечивает соблюдение баланса интересов сторон[4].

Таким образом, у кредиторов есть несколько возможностей привлечения к субсидиарной ответственности — как по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве, так и по общим основаниям в рамках положений гражданского законодательства.

За начало 2019 года (январь — апрель) Арбитражный суд Московского округа вынес более 30 постановлений о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности.

Наиболее часто встречающимся основанием привлечения к ответственности остается неисполнение контролирующим лицом обязанности по передаче арбитражному управляющему документации должника[5].

Также распространенным основанием выступает совершение/одобрение контролирующим лицом должника сделок, повлекших за собой причинение вреда кредиторам[6].

При этом практика Арбитражного суда Московского округа показывает, что все чаще применяются положения гл. III.2 Закона о банкротстве, постепенно вытесняя положения утратившей силу ст. 10 Закона. Статья 10 Закона о банкротстве применяется, если действия контролирующего должника лица, за которые он привлекается к ответственности, совершены раньше принятия гл. III.2 Закона о банкротстве[7].

Как и ранее, суды склонны взыскивать запрашиваемые кредиторами суммы в полном объеме. При этом размеры ответственности за первые месяцы текущего года варьируются от 700 тыс.[8]до 4 млрд руб[9].

Субсидиарная ответственность

Заявления о привлечении к субсидиарной ответственности	I кв. 2017	II кв. 2017	III кв. 2017	IV кв. 2017	I кв. 2018	II кв. 2018	III кв. 2018	IV кв. 2018	I кв. 2019
Подано	745	871	938	1098	1170	1291	1431	1215	1046
Удовлетворено	156	172	171	293	280	381	422	548	430
Доля удовлетворенных, %	21	20	18	27	24	30	29	45	41
Размер ответственности, млрд руб.	23,3	19,1	22,2	38,6	25,6	37,3	84,5	182,9	75,39
Количество привлеченных лиц	195	199	169	360	347	471	569	738	594

Борьба с новыми схемами ухода недобросовестных руководителей от ответственности

Недобросовестные директора и учредители разрабатывают все новые схемы для ухода от ответственности, однако судам удается пресечь подобные действия.

Пример 1. В деле № А40-234725/2015 суды разобрались с интересной схемой: общество, скрыв от налогового органа размеры своей кредиторской задолженности, присоединилось к другому обществу, прекратив свое существование. Крупные долги, перешедшие к правопреемнику, стали причиной его последующего банкротства.

Суд привлек к ответственности по долгам банкрота бывшего генерального директора присоединившегося общества, поскольку именно сокрытие реальной хозяйственной ситуации и представление директором в налоговый орган недостоверной информации повлекли за собой банкротство правопреемника общества[10].

Пример 2. В деле № А40-178997/14 бывший генеральный директор должника в преддверии банкротства перевел весь свой бизнес (работников, товар, денежные средства и производственные мощности) с должника на новое общество с аналогичным названием. Вина директора и причинно-следственная связь между его действиями и наступлением последствий в виде банкротства должника была доказана. В связи с этим суды привлекли директора к субсидиарной ответственности[11].

[1]постановления АС Московского округа от 26.02.2019 по делу № А40-126616/2015, от 28.02.2019 по делу № А40-23641/2017, от 06.03.2019 по делу № А40-186411/2015, от 11.03.2019 по делу № А40-61291/17, от 21.03.2019 по делу № А40-28512/14.

[2]определение ВС от 25.02.2019 № 308-ЭС17-1634(5).

[3]п. 2 Постановления Пленума ВС № 53.

[4]определение ВС от 05.03.2019 № 305-ЭС18-15540.

[5]постановления АС Московского округа от 14.02.2019 по делу № А40-119931/2016, от 19.02.2019 по делу № А41-58628/2017, от 20.02.2019 по делу № А40-218064/2016, от 07.03.2019 по делу № А40-22376/14, от 04.04.2019 по делу № А40-60858/2014, от 05.04.2019 по делу № А40-32702/2015.

[6]постановления АС Московского округа от 28.01.2019 по делу № А40-234725/2015, от 14.02.2019 по делу № А40-213940/2015, от 26.02.2019 по делу № А40-103739/2016, от 27.02.2019 по делу № А41-65131/2015, от 05.03.2019 по делу № А40-81088/2016, от 19.03.2019 по делу № А40-244856/2015.

[7]постановления АС Московского округа от 16.01.2019 по делу № А40-120320/2015, от 27.02.2019 по делу № А41-65131/2015, от 14.03.2019 по делу № А41-16140/13, от 19.03.2019 по делу № А40-244856/2015.

[8]постановление АС Московского округа от 28.02.2019 по делу № А40-23641/2017.

[9]постановление АС Московского округа от 09.04.2019 по делу № А40-178997/14.

[10]постановление АС Московского округа от 28.01.2019 по делу № А40-234725/2015.

[11]постановление АС Московского округа от 09.04.2019 по делу № А40-178997/14.