Трудовые и семейные отношения

Комментарий к Обзору практики Верховного Суда РФ № 2 (2016) в части разрешения споров, связанных с трудовыми и семейными отношениями.

Юрий Сбитнев, партнер АБ «Эксиора», г. Москва

Работников можно увольнять с момента открытия конкурсного производства. В Обзоре судебной практики № 2 (2016) Верховный суд РФ окончательно разрешил вопрос о правомерности увольнения конкурсным управляющим работников по п. 1 ч. 1 ст. 81 ТК РФ.

Камнем преткновения являлась практика применения и толкования положений п. 1 ч. 1 ст. 81 ТК РФ. В силу п. 1 ст. 65 ГК РФ признание юридического лица банкротом влечет его ликвидацию. Между тем суды нередко ссылались на то, что даже с момента открытия конкурсного производства организация может восстановить платежеспособность и продолжить хозяйственную деятельность. Является ли в таком случае решение арбитражного суда о признании организации несостоятельной (банкротом) основанием для увольнения работника конкурсным управляющим по п. 1 ч. 1 ст. 81 ТК РФ?

Общая позиция по этому вопросу была сформулирована в п. 28 Постановления Пленума ВС РФ от 17.03.2004 № 2, в силу которой основанием для увольнения работников по п. 1 ч. 1 ст. 81 ТК может служить решение о ликвидации юридического лица, то есть решение о прекращении его деятельности без перехода прав и обязанностей в порядке правопреемства к другим лицам (ст. 61 ГК РФ).

Позднее Верховный Суд РФ со ссылкой на это Постановление дал более детальное разъяснение в Определении от 11.07.2008 № 10-В08-2, где указал, что признание в установленном порядке или объявление лица банкротом не означает ликвидации организации, а влечет лишь начало процесса ликвидации, и, следовательно, расторжение трудовых договоров с работниками по данному основанию на момент признания организации банкротом в данном случае надо рассматривать как неправомерное, поскольку в итоге предприятие не было ликвидировано. Такая правовая позиция в целом поддерживалась судами общей юрисдикции по искам о восстановлении на работе вплоть до 2016 года[1]. Сложившаяся по таким делам судебная практика в целом исходила из того, что ликвидация организации подтверждается только записью в ЕГРЮЛ, и до этого момента увольнение по п. 1 ч. 1 ст. 81 ТК РФ является незаконным. Впрочем, в отдельных случаях суды придерживались иной позиции[2].

В новом Обзоре Верховный Суд РФ опять же со ссылкой на п. 28 Постановления Пленума ВС РФ от 17.03.2004 № 2 занял противоположную позицию, указав на то, что отсутствие в ЕГРЮЛ сведений о ликвидации кредитной организации не препятствует конкурсному управляющему увольнять работников кредитной организации по п. 1 ч. 1 ст. 81 ТК РФ с соблюдением требований ст. 178 и 180 ТК РФ. При этом, несмотря на решение по конкретному спору (банкротству кредитной организации), Верховный Суд РФ сделал общий вывод о наличии такого права у конкурсного управляющего организации-должника.

Данный подход является правильным, поскольку конкурсное производство представляет собой ликвидационную процедуру, отличающуюся от реабилитационных процедур банкротства (таких как финансовое оздоровление, внешнее управление) тем, что по общему правилу лицо, признанное банкротом, ликвидируется. Даже прекращение производства по делу о банкротстве в связи с восстановлением платежеспособности должника лишь подтверждает общее правило, в силу которого лицо не подлежит ликвидации только в случае полного удовлетворения всех требований кредиторов до момента завершения конкурсного производства и ликвидации организации.

Компенсация проезда с Крайнего Севера до места использования отпуска может отличаться от компенсаций бюджетных организаций. Отменяя решения нижестоящих судов, Верховный Суд РФ отказал гражданину, работающему в организации, расположенной в районе Крайнего Севера, в полном возмещении расходов на проезд до места проведения отпуска и обратно, указав на то, что это противоречит положениям коллективного договора.

Такое решение свидетельствует о том, что Верховный Суд продолжает корректировать практику применения ст. 325 ТК РФ в целях определения баланса интересов работников и работодателей, обращая тем самым внимание на то, что размер, условия и порядок компенсации расходов на оплату стоимости проезда к месту использования отпуска и обратно для лиц, работающих у работодателя небюджетной сферы, может отличаться от условий для лиц, работающих в бюджетной организации. Интересно, что данный вопрос не затрагивался в Обзоре практики рассмотрения судами дел, связанных с осуществлением гражданами трудовой деятельности в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях, утв. Президиумом Верховного Суда РФ 26.02.2014.

Цель указанной компенсации – максимально способствовать выезду работника из неблагоприятной природно-климатической зоны, и, формально говоря, в Обзоре речь не идет о снижении данных гарантий для граждан, работающих в районах Крайнего Севера в небюджетных организациях. Суть спора состояла в размере компенсации указанного работодателя, которая фактически может отличаться от предусмотренной ч. 1–7 ст. 325 ТК РФ в меньшую сторону.

В действительности указанное разъяснение развивает правовую позицию, сформулированную в Постановлении КС РФ от 09.02.2012 № 2-П, где был раскрыт смысл закрепления иного правила для небюджетных организаций: регулирование компенсации расходов на проезд в коллективном договоре (локальных актах, трудовых договорах). Такое положение призвано защитить работодателей, самостоятельно и на свой риск осуществляющих экономическую деятельность, от непосильного бремени. Это означает, что работодатель, не относящийся к бюджетной сфере, обязан лишь обеспечить возможность выезда работника за пределы Крайнего Севера для отдыха и оздоровления (путем компенсации его расходов), но при соблюдении указанного правила такой работодатель вправе ограничить объем выплачиваемой компенсации (что и было в рассматриваемом деле). Такое ограничение допустимо, поскольку право на предоставление данной компенсации из Конституции РФ не вытекает (Определение КС РФ от 06.07.2010 № 1083-О-О), а, значит, законодатель был вправе установить правила возмещения расходов на проезд в зависимости от вида собственности организации и источника ее финансирования.

Таким образом, разъяснения, указанные в п. 7 разд. IV Обзора № 2 (2016), во взаимосвязи с правовой позицией, указанной в Обзоре практики рассмотрения судами дел, связанных с осуществлением гражданами трудовой деятельности в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях, утв. Президиумом ВС РФ 26.02.2014, с одной стороны, не позволяют работодателям, не относящимся к бюджетной сфере, вовсе не выплачивать работникам компенсацию за проезд, а с другой – позволяют определить размер и объем компенсации исходя из экономических возможностей таких работодателей. Из этого следует, что закрепленное в коллективном договоре либо ином локальном акте положение о компенсации расходов на проезд, например, ж/д транспортом, а не воздушным; в плацкартном вагоне, а не в купейном и т. д. не будет нарушать прав работника, предусмотренных ст. 325 ТК РФ, при условии, что это позволяет обеспечить выезд работника за пределы неблагоприятной природно-климатической зоны.

Дети имеют право на долю в незавершенном строительством объекте, построенном на средства маткапитала. В принятом Обзоре Верховный Суд РФ обращает внимание на раздел между супругами объекта незавершенного строительства, в который ранее были вложены средства материнского капитала.

Отменяя судебные акты нижестоящих судов, Верховный Суд РФ отметил, что средства материнского капитала имеют целевое назначение и в силу п. 2 ст. 34, 38, 39 СК РФ не входят в состав общего имущества супругов и не подлежат разделу, а, значит, при разделе объекта незавершенного строительства дети имеют право на свою долю.

Очевидно, что законный режим объекта недвижимости, приобретенного (построенного, реконструированного) с использованием средств материнского капитала, – общая долевая собственность родителей и детей с определением размера долей по соглашению (ч. 4 ст. 10 Федерального закона от 29.12.2006 № 256-ФЗ «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей». В то же время Закон № 256-ФЗ не устанавливает специальных правил в отношении объекта незавершенного строительства, в связи с чем нижестоящие суды исходили из того, что спорный объект возводился во время брака, имущество является совместно нажитым, а, поскольку дом не достроен и не введен в эксплуатацию, доли детей не могут быть определены.

Между тем законодательство (п. 1 ст. 130 ГК РФ) относит объекты незавершенного строительства к недвижимым вещам. Право собственности на такой объект может быть зарегистрировано в ЕГРП в порядке, предусмотренном ч. 2 ст. 25 Федерального закона от 21.07.1997 № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», после завершения фундаментных или иных подобных работ (на это, в частности, указывает п. 38 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25).

При оформлении права собственности на объект незавершенного строительства, в который были вложены средства материнского капитала, доли детей могут и должны быть определены, вне зависимости от наличия обязательства о регистрации права долевой собственности за супругом и детьми по окончании строительства. Обратное противоречило бы положениям ч. 4 ст. 10 Закона № 256-ФЗ, ст. 34, 38, 39 СК РФ.

Если же доли детей не были установлены при оформлении права собственности на объект незавершенного строительства, последующие сделки с указанным объектом могут быть признаны недействительными на основании ст. 168 ГК РФ.

[1] Апелляционные определения Московского городского суда от 18.01.2016 по делу № 33-956/2016, Московского городского суда от 22.12.2015 по делу № 33-48613/2015, Определение Свердловского областного суда от 03.07.2013 по делу № 33-7884/2013 и др.

[2] Апелляционное определение Московского городского суда от 06.07.2012 по делу № 11-13139.

Источник: эж-Юрист. 2016. № 30.