Субординация текущих требований: возможные правоприменительные модели de lege lata
Арина Щелокова, юрист АБ «Эксиора»
Вектор развития перспектив субординации текущих требований контролирующих и аффилированных с должником лиц строится скорее не в догматической, а в правоприменительной плоскости. В материале разберемся, позволяет ли текущее правоприменение распространить механизм субординации в отношении текущих требований на очередность удовлетворения требований контролирующих и аффилированных с должником лиц.
Обзор судебной практики ВС РФ от 29.01.2020 стал своеобразной компиляцией правовых позиций по вопросам проблематики реализации механизма субординации, упомянутых ранее лишь фрагментарно. Однако из него не усматривается возможность моделирования потенциальных подходов к субординации требований, возникших после введения процедуры банкротства.
Следует ли эксплицитно из ключевых правовых аргументов в пользу очередности удовлетворения требований контролирующих и аффилированных с должником лиц возможность ретрансляции правового механизма субординации в отношении текущих требований?
Для ответа необходимо детально раскрыть легальное содержание и функциональное назначение текущих платежей в делах о банкротстве.
В основании отечественной концепции субординации требований лежат недобросовестные действия КДЛ в форме недостаточной капитализации должника либо компенсационного финансирования. Суды отмечают, что текущая задолженность образуется в период, когда кризис компании неизбежен и очевиден, в силу чего логически неоправданна квалификация такого предоставления в качестве компенсационного финансирования[1]. В другом деле суд установил, что после возбуждения дела о банкротстве залоговый кредитор для обеспечения сохранности объекта залога погасил задолженность по поставке тепловой энергии, при этом такая оплата не может являться компенсационным финансированием аффилированного с должником лица[2].
Кроме того, субординация реестровых требований используется как эффективный механизм защиты независимых кредиторов от негативных экстерналий влияния КДЛ на течение процедуры. Такой контроль над процедурой кредиторам по текущим требованиям недоступен. Идентичная идея изложена в одном из дел. Суд указал на цели института понижения очередности — недопущение контроля над процедурой банкротства (постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 03.09.2020 по делу № А40-122095/2017).
Между тем возражение иных участников дела о банкротстве относительно субординации требования контролирующего и аффилированного лица осуществляется на этапе рассмотрения в рамках обособленного спора требования о включении в третью очередь реестра. Приведенный аргумент является скорее техническим. Эта правовая лакуна была успешно преодолена судами через обращение к механизму разрешения разногласий о составе, размере и очередности удовлетворения требований кредиторов в порядке ст. 60 Закона о банкротстве.
Следствием понижения в очередности требования кредитора является признание его ex officio подлежащим удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты. Суды последовательно исходят из того, что текущие требования кредиторов не включаются в реестр и, следовательно, не могут подлежать субординации (постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 29.01.2021 по делу № А56-57327/2014). Таким образом, вышеприведенные аргументы, казалось бы, закономерно нивелируют допустимость применения института субординации к текущим требованиям в силу отсутствия в обзоре прямого или косвенного указания на возможность экстраполяции соответствующих правил на требования, возникшие после возбуждения производства по делу о банкротстве.
Материал в полной версии читайте в «ЭЖ-Юрист» №4 (1255) 2023
[1]Постановление АС Центрального округа от 29.01.2021 по делу № А68-5086/2017.
[2]Постановление АС Западно-Сибирского округа от 21.05.2020 по делу № А02-54/2015.